– Миссис Арбетнот, я поехал. Если мне будут звонить – я по домашнему.

– Не волнуйтесь, мистер Лапейн. Я буду направлять к вам лишь в самых неотложных случаях. Сегодняшний день стоит посвятить составлению сетки встреч и деловых консультаций. Также не забудьте, что на уик-энд запланирован торжественный обед в Ассоциации юристов Америки.

– Д-да, конечно. Хорошо. До встречи.

Садясь за руль, он заметил, что у него дрожат пальцы…

Лори затормозила возле шикарного подъезда дома Дэна Лапейна и мрачно уставилась на Мэри Лу, сидевшую на пассажирском месте с отчаянным и решительным видом. Лори робко кашлянула.

– Лу, еще не поздно… может, повернем назад и позвоним ему из дома? Ну что, в самом деле…

– Все уже решено и не надо говорить «еще не поздно» с ТАКИМ выражением! Я не девственница, которую ведут на заклание дракону.

– О нет, на дракона Лапейн не похож, но все же… Лу, как ты собираешься отравлять ему жизнь и доказывать, что ты отвратительная жена? Я же прекрасно тебя знаю в конце-то концов! Ты отлично готовишь, у тебя хороший вкус, ты даже шторы умеешь подшивать…

– О да, это ужас какой талантище надо иметь.

– Не язви! Я-то не умею. Потом ты чертовски аккуратна. Да, несколько сентиментальна и любишь этот кошмарный заплесневелый фильм, но в остальном…

Мэри Лу посмотрела на подругу и неожиданно хихикнула.

– Лори, это же просто. Да, из меня могла бы получиться очень неплохая жена. Кому и знать, как не мне. Ведь именно меня моя маменька готовила к семейной жизни едва ли не с рождения. Она внушала мне, что семейные ценности – это высшая карьера женщины, она учила меня готовить и убираться, вязать крючком и завязывать галстук – бедный папа! – она приучала меня к аккуратности… о, моя мамочка могла бы даже Терминатора научить стряпать пирожки и смахивать пыль метелочкой! Но именно в этом и кроется главный козырь.

– Я уже ничего не понимаю, Лу.

– Это просто, Лори. Я очень хорошо знаю, как НАДО. Поэтому все, что требуется, – делать ровно наоборот. Как НЕ НАДО.

– И в чем это будет заключаться?

– Я буду готовить засушенную яичницу и пюре из шпината. Я стану считать калории в его пиве и подсовывать ему обезжиренный кефир. Я перенастрою спортивный канал на «Дримворк» и буду сутками смотреть мыльные оперы. Я повешу в гостиной ужасающие розовые шторы с оборочками и забросаю все плоскости в доме салфеточками и подушечками. У меня в чемодане лежит ГРОМАДНАЯ коллекция фарфоровых ангелочков и собачек…

– Фу!

– Вот именно! И главный козырь – мои растения.

– Твои любимые растения?

– Да! Повсюду будут стоять леечки и опрыскиватели, во все пластиковые бутылки я налью ускоритель роста – он воняет серой, и говорить я буду только о трипсах и мучнистой росе. Ручаюсь, долго Лапейн не продержится. Все, пока. Я пошла.

Лори проводила подругу мрачным взглядом и сердито пробормотала:

– Все это прекрасно – но Лапейн не такой идиот, чтобы не раскусить твою игру. А если он примет эти правила? Ты же сама с ума сойдешь среди розовых занавесок…

Дэн сидел в прихожей на табурете, сложив руки на коленях, и терпеливо ждал звонка в дверь.

С того момента, как утром Мэри Лу позвонила и предупредила, что выезжает, он находился в несколько истерическом состоянии, которое на данный момент медленно, но верно переходило в агонию.

Пытаясь занять себя хоть чем-нибудь, он перемыл гору грязной посуды и пропылесосил ковры, но это его нисколечко не отвлекло. Дэн попытался проанализировать причины своего состояния и понял: больше всего он боится, что Мэри Лу сейчас перезвонит и скажет, что все отменяется.

Скажи ему кто-нибудь еще месяц назад, что он будет с таким нетерпением ждать приезда женщины в его дом, Дэн Лапейн расхохотался бы ему в лицо. В эпоху ДО Мэри Лу он предпочитал сам навещать своих женщин, чтобы утром бесшумно удалиться, избежав совместного распития кофе, купальных халатов и всей этой псевдосемейной атмосферы, которую так любят создавать девушки после первой же проведенной вместе ночи.

С Мэри Лу все выходило иначе. За время ожидания Дэн припомнил все их разговоры тогда, в юности, посиделки у телевизора и совместные походы на бейсбольные матчи, вспомнил и то, как терпеливо и внимательно она умела выслушать, а потом утешить и дать совет…

Тогда она была душевной, милой, своей в доску девчонкой. Сейчас – сейчас она превратилась еще и в красавицу, зрелую женщину, и Дэн не мог не почувствовать, что под прекрасной внешностью таится еще и страстная, темпераментная натура.

Да ему просто-напросто приятно на нее смотреть! Вот сидел бы и смотрел, честное слово!

Звонок в домофон едва не заставил его упасть с табурета. Сердце подпрыгнуло и замерло где-то в горле, а тут еще и Барт примчался из гостиной, где он до этого беззастенчиво дрых на диване, пользуясь рассеянностью хозяина. В данный момент Барт изображал ОЧЕНЬ СТРАШНУЮ СОБАКУ и с ревом кидался на дверь. Дрожащими пальцами нащупывая нужную кнопку, Дэн почему-то свирепым шепотом наставлял безмозглого пса:

– Тихо! Тихо, дурак! И будь с ней поласковее, понял? Не прыгать! Не лизаться! Не нюхать под… короче, не нюхать! И не сметь делать то, ЧТО ДЕЛАЮТ ПЛОХИЕ СОБАКИ!

Барт уселся перед дверью, высунул язык и развесил свои громадные уши наподобие крыльев летучей мыши. В янтарных глазах пса горело радостное нетерпение: когда же придут гости? Барт очень любил гостей.

Пока Мэри Лу поднималась на лифте, Дэн в последний раз окинул взглядом свое жилище. Отличная холостяцкая квартира. Ничего лишнего. Серо-стальные тона, функциональная мебель, неброские ковры… был один броский, но Барта вчера после перелета успело на него стошнить, пришлось сдать в чистку. Дэн совершенно серьезно обратился к псу:

– Единственное, чего мы не потерпим, так это розового цвета, да, дружище? Категорически! Пусть себе наводит уют и командует везде… кроме нашей спальни, конечно! Но розовому цвету – нет!

Барт вильнул хвостом. Дэн невольно представил себе это лохматое чудовище развалившимся среди розовых подушечек и фыркнул. В этот момент в дверь позвонили.

Он распахнул дверь и невольно ойкнул – перед ним стоял большой цветущий куст герани, у которого имелись ноги, затянутые в голубые джинсы и обутые в белые кроссовки. Справившись с собой, Дэн торопливо подхватил громадный горшок из рук своей новоявленной супруги.

– Входи, очень рад тебя… А это все твои вещи?

– Здравствуй. Нет, разумеется. Внизу сидит Лори.

– Она тоже будет с нами жить? Отлично, тогда ей – гостевая спальня, а ты уж сразу ко мне…

– Очень смешно! Лори сидит в машине, где лежат мои вещи. Я привезла с собой традесканцию, базилик и два вида фиалок. Надеюсь, у тебя широкие подоконники? Им надо много света. Кроме того, у них стресс.

– У кого? У цветочных горшков?

– У растений. Они не любят переездов. Для них это стресс.

В этот момент Барт решил, что достаточно долго побыл Хорошей Собакой, и издал оглушительное «гав!». Мэри Лу подпрыгнула, взвизгнула и вжалась в стену.

– Ой!

– Это Варфоломей. Бартоломью. Барт, короче. Он очень громкий и очень добрый.

– И очень большой…

– Ты боишься собак?

– Нет… не знаю… у нас никогда не было собак, а с такими большими я не общалась. Ой! Что это он…

– НЕМЕДЛЕННО ПРЕКРАТИ, СКОТИНА! Прости, Мэри Лу, просто… собаки при знакомстве обычно… э-э-э… нюхают друг друга… в районе хвоста.

– Но у меня нет хвоста!

– Но Барт-то об этом не знает. Вернее знает, но каждый раз надеется. Думаю, ты ему понравилась.

– Он мне тоже, только я постараюсь не поворачиваться к нему спиной.

– Я тебе скажу волшебную фразу, от которой он становится тихим и незаметным. Барт, МЫТЬСЯ!

Барт немедленно прижал уши, поджал хвост и позорной мелкой рысью удрал из прихожей. Мэри Лу рассмеялась – точно колокольчик прозвенел.

– Бедняга! Не любит мыться? Пойду принесу вещи.